История Русской церкви

Колыбель русского монашества — Киево-Печерская лавра

История Русской Церкви — история православной церкви на территории исторической Руси.

Современная как церковная, так и светская историография Русской церкви в качестве начальной точки имеет обычно 988 год (Подробнее см. в статье Крещение Руси); более традиционная церковная историография возводила историю Церкви в пределах Руси к апостольской эпохе^[1]. Достоверные сведения о существовании христианских общин в Киеве относятся ко второй половине IX века, хотя ряд историков церкви, обращает внимание на существование на землях будущих Руси и Украины (Скифии) Скифской епархии неразделённой Церкви, по церковному преданию ведущей свое происхождение от апостола Андрея Первозванного^[2].

Автокефальная церковная организация с центром в Москве с урегулированным каноническим статусом возникла в 1589 году, когда Московский митрополит был признан в достоинстве патриарха как самостоятельный предстоятель Московской Церкви, то есть Церкви в северо-восточной части исторической Руси (см. статью Патриарх Московский и всея Руси).

История, излагаемая в настоящей статье, есть история современной Русской православной церкви (Московского Патриархата); также, она, до того или иного исторического рубежа, есть история иных религиозных объединений и течений, с точки зрения принятой в них историографии: старообрядческих, Украинской православной церкви Киевского патриархата, Украинской автокефальной православной церкви, Российской православной автономной церкви и других.

В составе Константинопольского Патриархата

Распространению христианства на Руси способствовало её соседство с христианской державой — Византийской империей. Известно, что христианская община существовала в Киеве уже во второй половине IX века. Её появление обычно связывают с так называемым Фотиевым крещением Руси в первой половине 860-х годов. Ряд историков^[3] предполагает, что первыми крестителями русинов могли быть братья Кирилл и Мефодий, отправленные Фотием с миссией в Хазарию. По византийским источникам, с 862/863 существовала «епархия Росия», впоследствии «митрополия Росия». По некоторым источникам^[4], в том же 862 году в Киеве была установлена епископская кафедра: первым епископом, со ссылкой на византийские источники, называется «Архиепископ Алексий, присланный Патриархом Фотием»; достоверных данных о киевских епископах вплоть до конца X века нет.

Согласно агиографической литературе (см. прологи и Минею на 12 июля)^[5], в 983 году от рук киевских язычников мученически погибли Феодор и Иоанн, почитаемые Русскою церковью как первомученики Российские.^[6]

Крещение киевлян К. Лебедев.

Киевская великая княгиня Ольга в 957 (или 954/5) году приняла крещение в Константинополе. Её внук — князь (каган) Киевский Владимир, согласно летописным рассказам, крестился в Херсонесе Таврическом, получив имя Василий, в честь святого Василия Великого, а также в честь своего восприемника, Ромейского императора Василия. Традиционная историография относит Крещение Руси к 988 году, хотя, по мнению некоторых церковных историков, есть основания полагать 987 более вероятной датой^[7].

Первые пять столетий для Северо_восточной Руси и семь столетий для Юго-Западной Руси Русская церковь была одной из митрополий Константинопольского Патриархата. Возглавлявший русскую иерархию Киевский и всея России митрополит назначался Константинопольским Патриархом из греков, но в 1051 году киевский князь Ярослав Мудрый сумел добиться поставления на первосвятительский престол первого русского — митрополита Илариона, одного из самых образованных людей того времени.

Образовывались другие епархии: в Белгороде (ныне селение Белогородка под Киевом), Великом Новгороде, Ростове, Чернигове, Владимире-Волынском, Полоцке, Турове. Епархиальные епископы избирались на местах соответствующими удельными князьями или вече (в Великом Новгороде с половины XII в.) — как правило, русские.

Е. Е. Голубинский, рассуждая о попытках князя Владимира водворить среди своих бояр просвещение на уровне византийских стандартов того времени писал: «Владимир желал и пытался было ввести к нам просвещение, но его попытка осталась безуспешною. После него мы уже не делали никаких попыток и остались без просвещения, при одной грамотности, при одном умении читать.»^[8]

С самого начала официального распространения христианства начали учреждаться монастыри: в 1051 году преподобный Антоний Печерский принёс в Киев традиции афонского монашества, основав знаменитый Киево-Печерский монастырь, ставший средоточием духовной жизни древнерусского государства в домонгольский период. Монастыри играли роль религиозно-культурных центров. В них, в частности, велись летописи, донесшие до наших дней сведения о знаменательных исторических событиях; процветали иконопись и искусство книжного писания.

Ввиду упадка значения Киева как политического центра после его разгрома татаро-монголами (1240), в 1299 году Киевский митрополит Максим перенёс свою резиденцию во Владимир-на-Клязьме; в конце 1325 года местопребыванием Киевских митрополитов стала Москва. В период Ордынского господства русское духовенство пользовалось значительными имущественными и иммунитетными привилегиями.

Последним митрополитом в Москве, поставленным в Константинополе, был болгарин Исидор (1437—1441). Представляя Русскую Церковь, а также Антиохийского Патриарха Дорофея I (1435—1452) на Ферраро-Флорентийском Соборе (1438—1445), он подписал 5 июля 1439 года Соборное определение об Унии, принимавшее все новые догматы Римской Церкви. В Константинополе Уния потерпела полный крах уже в 1440, ввиду всеобщего отторжения её населением: Унии придерживались только двор императора и сам Патриарх Константинопольский. Константинопольский собор 1484 года, с участием всех Восточных Патриархов, признал латинян «еретиками второй категории», которые подлежали присоединению к православию через миропомазание.

Разрыв с Константинополем. Начало московского периода

В 1441 году митрополит Исидор по прибытии в Москву с Флорентийского Собора отслужил литургию, на которой помянул папу римского Евгения IV, а также зачитал документ об Унии. Сразу же после этого по приказу великого князя Василия II (Тёмного) он был взят под стражу, но впоследствии бежал.

Собор епископов Восточной Руси (Великого княжества Московского) в 1441 году в Москве осудил митрополита Исидора и отверг Унию. Московский Собор 1448 г., созванный великим князем Василием, поставил на Московскую митрополию Рязанского епископа Иону без предварительных согласований с Константинополем, с титулом «Митрополит Киевский и всея Руси».

С 1448 по 1589 год Московская Церковь управлялась фактически независимыми митрополитами всея Руси^[9]. Выйдя из-под канонической зависимости Константинопольских патриархов, Московские святители оказались в серьёзной административно-политической зависимости от светской власти Московских князей и изоляции от других поместных церквей, которые пребывали в каноническом единстве с Константинопольским патриархатом. Так, в XVI веке из одиннадцати Московских митрополитов пятеро были лишены кафедры по произволу светской власти, а митрополит Филипп — даже убит в 1569 году.

Начиная с царствования Иоанна III, в Московском государстве начала вызревать идеология, согласно которой, вследствие политического падения Византии, единственным государственным оплотом вселенского православия становилась Москва, которая получала достоинство Третьего Рима. В несколько модифицированном виде эта идея была формально закреплена в Уложенной Грамоте 1589 года от имени самого Вселенского Патриарха Иеремии II. В Московской Церкви в данный период формировался взгляд на московское благочестие как единственное во всём мире неповреждённое и спасительное учение Христа. Христиане иных исповедований не считались таковыми и подлежали перекрещиванию при присоединении к православию (q. v. в статье Латинство). В результате сформировалась специфически московская религиозность с особым упором на внешний ритуал, абсолютную неизменность богослужебных форм, а также то, что некоторые исследователи именуют «бытовым исповедничеством»^[10][11]

Московским княжеством и его духовенством в 1478 году, была ликвидирована юрисдикционная автономия Новгородской епархии.

После обретения независимости Московская Церковь испытала длительный период изоляции: в 1458 году Киевская (Киево-Литовская) Митрополия возвратилась в юрисдикцию Константинопольского Патриахата, а Московская церковь с 1470 по 1504 года была сотрясаема ересью жидовствующих, с конца XV века до половины XVI века не затихала ожесточённая борьба между нестяжателями и иосифлянами. Победа последних была окончательно зафиксирована актами Стоглавого Собора 1551 года. Собор представлял яркую картину духовного кризиса Московской Церкви и превращения её в крупнейшего феодального землевладельца^[12], не желавшего нести общегосударственных обязательств и повинностей. Ряд вероучительных определений Собора носит несерьёзный для Собора характер, возводя в степень догматов мнение о «небритии брады» и «нестрижении усов»^[13], о двоеперстии^[14], сугубой аллилуйе^[15] и др.^[16]

Первый патриарший период

См. также: Патриарх Московский и всея Руси

Пять первых патриархов Русской Церкви
(лубок второй половины XIX века)

Грамота Константинопольского собора об основании Московского Патриархата, май 1590 года

В 1589—1593 годах Московские митрополиты получили достоинство Патриархов и формальное признание автокефалии от восточных патриархов. Отличительной чертой управления Московской Церкви по сравнению с прочими патриархатами было отсутствие при Патриархе постоянно действующего собора епископов — Синода, который к тому времени уже сложился как один из органов власти в прочих поместных Церквах.^[17]

Основным делом первого патриарха Московского Иова (1589—1605) стало проведение преобразований в Русской церкви, намеченных Соборным уложением 1589 года: увеличение количества епархий и возведение в сан митрополитов и архиепископов ряда епархиальных архиереев. Патриарх способствовал распространению христианства среди инородцев Сибири, Казанского края, Корельской области (Карелия). В Москве, в целях водворения большего благочиния в низшем духовенстве, было учреждено восемь поповских старост^[18]. За отказ признать Лжедмитрия I был лишён кафедры и сослан в Старицкий Успенский монастырь. Патриарший престол занял приспешник Лжедмитрия Игнатий (1605—1606), но сразу после убийства Лжедмитрия был лишён не только патриаршего, но и святительского сана.

Патриарх Гермоген (1606—1612), церковный писатель и проповедник, был активным противником поляков, за что был заключён ими в Чудовом монастыре, где и умер от голода.

Наивысшей власти Московские Патриархи достигли при Патриархе Филарете (1619—1634), отце царя Михаила Федоровича. В 1625 году царь издал Несудимую грамоту, по которой суд над всеми церквами, монастырями и крестьянами на церковных и монастырских землях передавался Патриарху, что превращало Патриархат в status in statu. При Филарете было созвано два Земских собора (в 1619 и 1632 гг.), учреждены Тобольская и Сибирская архиепископия, открыта греческая школа для детей, развивалось книгопечатание. В 1619—1630 годы была подготовлена публикация капитального труда — 12-томника Миней месячных^[18].

Преемником Патриарха Филарета царь Михаил и его ближайшее окружение и сам Филарет, избравший своим преемником архимандрита Иоасафа, хотели бы видеть личность менее яркую и менее склонную к политической активности^[19]. При патриархе Иосифе (1642—1652) было издано наибольшее (по сравнению с прежними патриаршествами) количество книг — 38 наименований (некоторые из которых выдержали до восьми изданий). Патриарх поддерживал сближение с греческим Востоком и Киевом^[18].

Василий Перов Никита Пустосвят. Спор о вере. 1880-81. («прения о вере» 5 июля 1682 года в Грановитой палате в присутствии царевны Софьи)

В средине XVII века, при патриархе Никоне в Московской церкви было осуществлено исправление богослужебных книг и иные меры по унификации московской богослужебной практики с греческой — реформа Патриарха Никона. Реформа не была принята частью Церкви, вследствие чего произошёл раскол и возникло старообрядчество. Патриаршество Никона также было ознаменовано открытым конфликтом с царём, приведшим к низложению патриарха в декабре 1666 года.

В патриаршество Иоасафа II (1667—1672) состоялся Большой Московский собор русского и восточного духовенства, проклявший старообрадцев, одновременно предавая их государственному уголовному преследованию. Иоасаф II предпринимал усилия по проведению в жизнь запретов, введённых Московским собором. Вместе с тем, Иоасафу II не хватило энергии для выполнения ряда важнейших решений Московского двора: осталась нереализованной рекомендация собора о повсеместном заведении училищ (школ) и учреждении в России новых епархий (утверждена только одна — Белгородская). Борясь с проникновением западно-европейской манеры в русскую иконопись, патриарх стремился узаконить византийский стиль. При Иоасафе II были возобновлены проповеди в церквах. По его инициативе православные миссионеры действовали на Крайнем Севере (до островов Новой Земли), Дальнем Востоке (до Даурии). На Амуре, недалеко от границы с Цинской империей (Китаем)^[18].

При патриархе Иоакиме (1674—1690), в ноябре 1686 года, с нарушением некоторых канонов^[20][21] была переподченена Московскому патриархату часть автономной Киевской митрополии (Киевская и Черниговская епархии), которая до этого находилась в юрисдикции Константинопольского Престола, а «в 1687 Патриарх константинопольский Дионисий с согласия некоторых других Восточных Патриархов, но без созыва Собора прислал грамоту, утверждающую постановление митрополита Гедеона (Четвертинского) во главе Киевской митрополии, присоединённой к Московскому Патриархату, за что на следующем соборе был свергнут с патриаршего престола. <…> Преемники Гедеона Четвертинского, которого на Киевскую митрополию избрала казацкая старшина, а не собор епископов канонически подчинялись Московской Патриархии»^[22].. В большинстве епархий: Луцкой, Львовской, Перемишльской и Могилевско-Мстиславской иерархи которых не участвовали в соборе созваном по приказу из Москвы гетманом Самойловичем не признавали данный акт и считали избрание Гедеона Четвертинского и передачу Киевской митрополии Московскому патриархату не каноничным. Примечательно, что стойким противником переподчинения Киевской митрополии был принимавший деятельное участие в русских делах Иерусалимский Патриарх Досифей II (Нотара), считая такое переподчинение противным канонам и усматривая в таком стремлении Московского правительства и патриарха «самолюбие церковников», то есть Патриарха Иоакима, отношения с которым после 1686 года у него окончательно испортились^[23]. Впоследствии, при новом Патриархе в Константинополе, законность данного акта была поставлена под сомнение^[24]. Митрополиту Гедеону Четвертинскому Благословенной Грамотою Московского Патриарха Иоакима был пожалован титул Малыя России митрополит Киевский и Галицкий, а также право преднесения Креста в своей епархии; Киевская кафедра была признана первоначальною в России. Вскоре митрополит Гедеон стал терять данные ему в Москве титулы и привилегии. Так, в январе 1688 года у него было отнято право титуловаться митрополитом «Малыя Руси», а в июле из его ведения были изъяты Черниговская епархия и Киево-Печерская лавра, чем был подорван его престиж. Впоследствии киевские митрополиты превратились в епархиальных архиереев Российской церкви с сохранением митрополичьего титула.

При Иоакиме неудачей закончилась повторная попытка царя на Соборе 1682 года увеличить количество епархий и ввести митрополичьи округа.^[17]

Последний патриарх досинодального периода Адриан (1690—1700) был консерватором и противником реформ царя Петра I; его отношения с молодым царём были напряжёнными.

Синодальный период 1700—1917

Основная статья: Синодальный период

Здание Сената и Синода в Санкт-Петербурге

По смерти Патриарха Адриана в 1700 году Пётр I воспретил избрание нового патриарха и по прошествии 20 лет учредил Духовную Коллегию, вскоре переименованную в Святейший Синод, который, являясь государственным органом, исполнял функции общецерковного управления с 1721 по январь 1918 года, — с императором (до 2 марта 1917 года) в качестве «крайнего Судии сей Коллегии».

Вплоть до времени Всероссийского Поместного Собора 1917—1918 годов^[25] основным внешним (государственно-правовым) регулирующим документом для Церкви являлся Духовный Регламент 1721 года^[26], а позже также Устав Духовных Консисторий^[27].

При Петре I духовенство окончательно превратилось в замкнутое сословие, доступ в которое лиц из прочих сословий в интересах государственной службы и тягла был практически закрыт. Возникшая при Петре система духовных школ (семинарий и духовных училищ) также носила сословный характер. Образование устроялось по малороссийскому образцу: господствовала латынь (и как предмет, и как язык обучения) и схоластика. Внедрение школьного образования для детей духовенства шло с чрезвычайным трудом и встречало массовое сопротивление^[28].

В 1763 и 1764 году рядом указов были упразднены Монастырские вотчины и введены штаты. В результате Российская Церковь перестала играть роль важнейшего субъекта социально-экономической жизни страны. Духовенство потеряло финансовую независимость и оказалось на содержании государственной казны, превратившись в особую категорию чиновничества. Четыре пятых монастырей в Великороссии было упразднено в результате секуляризации монастырских владений^[29]. Декоммерциализация жизни обителей была одним из факторов, способствовавших некоторому духовному возрождению, начавшемуся в отдельных монастырях с конца XVIII века, возрождению и распространению в XIX веке такого явления, как старчество.

В XIX веке наиболее значительными фигурами в церковной политике были Московский митрополит (1821—1867) Филарет (Дроздов) и обер-прокурор Святейшего Синода (1880—1905) К. П. Победоносцев. Первый, будучи блестящим проповедником, догматистом и администратором, сыграл значительную роль в становлении русской духовной школы, свободной от латинской схоластики. Второй, проводя охранительную политику и пользуясь значительным влиянием на Александра III, содействовал дальнейшей социальной изоляции духовенства и падению престижа Церкви в обществе. В XIX веке происходила почти полная секуляризация и фактический отход от Церкви образованных слоёв русского народа. Одновременно, в конце столетия наблюдалось заметное пробуждение интереса к религии в среде творческой интеллигенции, возникло движение за обновление церковной жизни и восстановления соборного начала в управлении, провозвестниками которого были А. С. Хомяков, В. С. Соловьев, Л. А. Тихомиров и др. Так, В. Соловьёв писал в 1881 году: «Собор Русской Церкви должен торжественно исповедать, что истина Христова и церковь Его не нуждается в принудительном единстве форм и насильственной охране <…> Отказавшись, таким образом, от внешней полицейской власти, церковь приобретёт внутренний нравственный авторитет, истинную власть над душами и умами. Не нуждаясь более в вещественной охране светского правительства, она освободится от его опеки и станет в подобающее ей достойное отношение к государству.»^[30]

В 1901—1903 годах в Санкт-Петербурге проходили «религиозно-философские собрания» представителей светской интеллигенции и духовенства под председательством епископа Ямбургского Сергия (Страгородского)^[31]; окончательно вызревает мысль о необходимости созыва поместного собора и реорганизации высшего церковного управления. По Высочайшему Указу правительство во главе с графом С. Ю. Витте в декабре 1904 года начало разработку законопроекта Об укреплении начал веротерпимости, изданного Высочайшим Манифестом 17 апреля 1905 года^[32][33].

Следствием изменившегося законодательства стала ситуация, когда Православная Церковь, лишившись своих прежних государственно-правовых привилегий, фактически оказалась в роли дискриминируемого исповедания, так как продолжала пребывать под прямым государственным контролем. Попытки первенствующего члена Синода Антония (Вадковского) найти пути для исправления ненормального положения торпедировались Победоносцевым.

Тем не менее, в ответ на начавшуюся в среде епископата дискуссию о каноническом строе церковного управления, 16 января 1906 года Николай Второй утвердил состав «Предсоборного присутствия» — комиссии по подготовке к Собору, — открывшегося 8 марта 1906 года. Но в условиях реакции после смуты 1905 года Двор рассматривал требования о созыве Собора как революционные настроения в «ведомстве православного исповедания». Высочайшим повелением от 28 февраля 1912 года учреждалось «при Святейшем Синоде постоянное, впредь до созыва собора, предсоборное совещание»^[34] (в более ограниченном составе, чем Присутствие, — для «всякого рода подготовительных к собору работ, в коих может оказаться необходимость»^[35]), председателем которого 1 марта того же года император утвердил, по предложению Синода, архиепископа Финляндского Сергия (Страгородского)^[34]. По смерти Санкт-Петербургского митрополита Антония (Вадковского) 2 ноября 1912 года, редакционная статья в правой газете «Московские ведомости» под заголовком «Соборное избрание первенствующего митрополита» призывала осуществить «это малейшее из малых восстановлений канонического порядка», поясняя, что речь идёт не о Поместном Соборе, но «епископском соборе»^[36] (преемник Антония был назначен обычным для синодальной эпохи порядком).

В конце данного периода возник ряд радикальных националистических и монархических, так называемых «черносотенных» организаций, опирающихся в своей идеологии на русское православие: «Русское собрание», «Союз Русского Народа», «Русская монархическая партия», «Союз Михаила Архангела» и другие. В монархическом движении участвовали представители чёрного и белого духовенства, занимая руководящие посты в некоторых организациях до 1913 года, когда Святейшим Синодом был издан указ, запрещавший духовенству заниматься партийной политической деятельностю.^[37]

Падение монархии в России 2 марта 1917 года церковная иерахия в своём большинстве встретила либо равнодушно, либо сочувственно^[38][39]. 6 марта Святейший Синод на своём заседании издал Определение № 1207 Об обнародовании в православных храмах актов 2 и 3 марта 1917 г., гласившее, в частности: «Означенные акты принять к сведению и исполнению и объявить во всех православных храмах, в го­родских — в первый по получении текста сих актов день, а в сельских — в первый воскрес­ный или праздничный день, после Божественной литургии, с совершением молебствия Гос­поду Богу об утишении страстей, с возглашением многолетия Богохранимой Державе Рос­сийской и Благоверному Временному Правительству ея.»^[40] Бывший тогда товарищем Обер-прокурора Синода князь Н. Д. Жевахова, находясь впоследствии в эмиграции, в 1920-е годы, вспоминал о «памятном» заседании Святейшего Синода 26 февраля 1917 года, когда Петроград был полностью парализован смутой: первенствующий член Синода митрополит Киевский Владимир (Богоявленский) отверг предложение князя обратиться с воззванием к населению, которое, по мысли князя, должно было стать «грозным предупреждением Церкви, влекущим, в случае ослушания, церковную кару», сказав ему^[41]: «Это всегда так. Когда мы не нужны, тогда нас не замечают: а в момент опасности к нам первым обращаются за помощью». Примечательно, что Жевахов объяснял такое поведение членов Синода не как «отказ высшей церковной иерархии помочь государству в момент опасности, а самым заурядным явлением оппозиции Синода к Обер-прокуратуре». Характерна передовица в официальном издании «Церковный вестник», (апрель 1917 года), написанная редактором членом Государственного Совета, членом Совета Русского Собрания профессором-протоиереем Тимофеем Буткевичем: «<…> Но если поведение бывшего царя не было результатом психической ненормальности, то неизбежно прийти к заключению, что никто и никогда так не дискредитировал принципа самодержавия, как именно Николай II. <…> Ведь ни для кого не секрет, что вместо Николая II, Россиею управлял развратный, невежественный, корыстолюбивый хлыст-конокрад Распутин! <…> Особенно тяжело сказалось влияние Распутина на царя в жизни Православной церкви. Как хлыст, Распутин был самым непримиримым врагом Церкви. Поэтому и все распоряжения царя по церковным делам носили враждебный характер, — характер юлиановских гонений. Господство в церкви было предоставлено хлыстовству. И церковью управлял, собственно, Распутин. <…>»^[42]. Такой имеющий репутацию крайнего националиста и монархиста деятель русского православия, как протоиерей Иоанн Восторгов сразу после Февральской революции писал о «рабстве» епископов и Синода «в старом строе»^[43].

29 апреля 1917 года, реорганизованный новым обер-прокурором В. Н. Львовым Синод обратился с Посланием к архипастырям, пастырям и всем верным чадам Российской Православной Церкви, которое объявляло о введении выборного начала в церковном управлении и возвещало о созыве Поместного Собора. Определение Святейшего Синода от 5 мая (ст. ст.) 1917 года за № 2668 «О привлечении духовенства и паствы к более активному участию в церковном управлении», в частности, постановляло: «<…> Озаботиться созывом в ближайшие дни чрезвычайных епархиальных съездов духовенства с участием представителей от приходов, облеченных доверием прихожан, и представителей от местных духовных учебных заведений для обсуждения на сих съездах не только вопросов, имеющих отношение к данной епархии, но и общих вопросов о положении православной церкви в русском государстве, в связи с происшедшими переменами в строе государственного управления и предстоящим созывом Церковного Собора и Учредительного Собрания, а также вопросов о желательных преобразованиях в цер­ковном управлении и церковно-общественной жизни, с тем, чтобы о принятых съездами решениях и о высказанных пожеланиях по общим вопросам доложено было Святейшему Синоду, ввиду предстоящего созыва Предсоборного Совета <…>»^[44]

Летом 1917 года проходили выборы епископов по епархиям — явление беспрецедентное в синодальный период: на соответствующие кафедры были избраны Тихон (Беллавин) в Москве, Вениамин (Казанский) в Петрограде, Сергий (Страгородский) во Владимире.

Второй патриарший период

Заседание поместного собора 1917—1918 годов

В начале 1900-х, невзирая на сопротивление Константина Победоносцева^[45], началась подготовка к созыву Всероссийского Поместного Собора, который открылся служением литургии 15 августа (ст. ст.) 1917 года в Успенском соборе Кремля. Крупнейшим его решением было восстановление 28 октября того же года патриаршего возглавления Российской Церкви, которое сохраняется и ныне. Предсоборный Совет, работавший ранее, летом 1917 года, в Петрограде, под влиянием ряда профессоров Духовных академий (Совет состоял из 40 мирян, 10 священников и 12 епископов^[46]) вынес решение, направленное против восстановления патриаршества, найдя его несовместимым с идеей соборности. В заседаниях соборного Отдела о Высшем церковном управлении (одного из 22 отделов, образованных на Соборе) большинство докладов было направлено против патриаршества. На самом Соборе, который начал прения по вопросу 11 октября (ст. ст.), положительное решение вопроса 28 октября было во многом обусловлено резкой радикализацией политической ситуации в связи с захватом в Петрограде власти большевиками за три дня до того и вооружёнными столконовениями в Москве в тот день между сторонниками большевиков и юнкерами.

Деяние Собора не было механической реставрацией патриаршества в том виде, как оно существовало до синодального периода: наряду с институтом патриаршества Собор учреждал 2 постоянно действующих коллегиальных органа (Священный Синод и Высший Церковный Совет). К ведению Синода были отнесены дела иерархически-пастырского, вероучительного, канонического и литургического характера, а в ведение Высшего Церковного Совета — дела церковно-общественного порядка: административные, хозяйственные, школьно-просветительные. Особо важные общецерковные вопросы, связанные с защитой прав Церкви, подготовкой к предстоящему Собору, открытием новых епархий, — подлежали решению совместного присутствия Синода и Высшего Церковного Совета. Новые органы Высшей власти приняли полномочия упразднённого Святейшего Синода с 1 (14) февраля 1918 года, согласно постановлению Собора от 31 января.

В состав Синода входили, помимо его Председателя — Патриарха, — ещё 12 членов: митрополит Киевский по должности, 6 архиереев по избранию Собором на три года и 5 епископов, призываемых по очереди сроком на один год. Из 15 членов Высшего Церковного Совета, возглавляемого, как и Синод, Патриархом, 3 архиерея делегировались Синодом, а один монах, 5 клириков из белого духовенства и 6 мирян — избирались Собором.

До 1941

См. также: Религия в СССР и Тихон (Патриарх Московский)#После падения монархии

Уже в декабре 1917 года ВЦИК (большевистское правительство) принял ряд актов, упразднявших функции Православной Церкви как государственного учреждения, пользующегося государственным покровительством^[47].

20 января 1918 года газета «Правда» опубликовала 2 декрета: о прекращении выдачи средств на содержание церквей и священнослужителей (с 1 марта) и о упразднении военного духовенства^[48].

23 января (ст. ст.) 1918 года был опубликован утверждённый 20 января СНК РСФСР Декрет Об отделении церкви от государства и школы от церкви^[49], которым Церковь была отделена от государства и от государственной школы, лишена прав юридического лица и собственности; религия стала исключительно частным делом граждан. Взявшие в России (РСФСР, позже СССР) власть большевики открыто провозглашала в качестве своей задачи содействовать «отмиранию религиозных предрассудков»^[50]; политические послания Патриарха Тихона, которые в 1918 году распространялись в форме отпечатанных листовок, были восприняты властями как призывы к саботажу.

Тихон - Патриарх Московский и всея России

Патриарх Тихон, осуждая братоубийственную гражданскую войну, после 1919 года стремился занимать нейтральную позицию в конфликте сторон, но для большевиков такая позиция была неприемлема. К тому же, большая часть иерархии и духовенства, находившаяся на территории, контролируемой «белыми», в связи с их поражением эмигрировала и создала за рубежом собственную церковную структуру — Русскую православную церковь заграницей.

Острый конфликт между структурами, возглавляемыми Патриархом Московским и всея России Тихоном, и властями разгорелся весной 1922 года во время кампании по изъятию церковных ценностей для закупки продовольствия за границей. Насильственная конфискация порой приводила к кровавым эксцессам. Патриарх Московский и всея России Тихон был привлечён к уголовной ответственности за издание своего воззвания от 28 февраля. В Москве, Петрограде и других городах прошли судебные процессы по «церковникам» с вынесением суровых приговоров, включая высшую меру «социальной защиты» — расстрел.

Власти стремились ослабить Российскую Церковь также посредством стимулирования противоречий и раскольничьих групп. Поддержку органов государственной власти получило обновленчество (q.v.), которое было официально признано органами государственной власти как Православная российская церковь. На своём соборе в апреле 1923 года обновленцы приняли резолюцию в поддержку советского социалистического строя, осудили контрреволюционное духовенство, Патриарха Московского и всея России Тихона объявили низложенным.

Согласно завещательному распоряжению Патриарха Московского и всея России Тихона, после его кончины (25 марта (7 апреля) 1925 года), у кормила российского церковного управления Патриаршей церкви стал Патриарший Местоблюститель митрополит Крутицкий Петр (Полянский). С 10 декабря 1925 года фактическим главой церковного управления с титулом Заместителя Патриаршего Местоблюстителя был митрополит Нижегородский Сергий (Страгородский), который предпринимал попытки нормализовать положение Российской Церкви в новом государстве.

29 июля 1927 года под давлением властей митрополит Поместной Российской православной церкви Сергий выступил с посланием, известным как «Декларация», которая выдвигала тезис, что можно быть православным христианином и одновременно «сознавать Советский Союз своей гражданской родиной, радости и успехи которой — наши радости и успехи, неудачи — наши неудачи». Реакция на заявление митрополита Сергия в церковных кругах была противоречивой. Зарубежный (Карловацкий) синод отверг и осудил её. Часть священнослужителей внутри страны, расценив поступок митрополита как предательство интересов Российской Церкви, ушла в подполье, присвоив себе название — Истинно православная церковь. Часть, не будучи солидарны с рядом положений Декларации, оценили её характер как вынужденный, сохранили доверие к Сергию как руководителю Поместной Российской православной церкви. Остальные полностью приняли Декларацию. Однако надежды митрополита и его сторонников в отношении властей не оправдались. Синод, возглавлявшийся Сергием, юридического признания не получил и в мае 1935 вынужден был «самоликвидироваться», аресты духовенства и административное закрытие храмов возобновились с новой силой с 1929. Так, в 1937 было закрыто более 8 тысяч храмов, ликвидировано 70 епархий и викариатств. В течение 1937—1938 НКВД повсеместно провёл массовые операции по арестам и расстрелам духовенства. Симптоматично, что 16 апреля 1938 Президиум Верховного Совета СССР постановил ликвидировать Комиссию Президиума ЦИК СССР по вопросам культов. Вместе с тем, в начале 1938 насчитывалось 49 правящих обновленческих архиереев и 11 пребывающих на покое, хотя репрессии 1937—1938 затронули также и обновленцев.

К 1939 году церковная структура по всей стране была практически уничтожена; епархии как административные единицы фактически исчезли, значительная часть духовенства истреблена физически или находилась в лагерях^[51]. Тем не менее, властям к тому же 1939 году стало ясно, что попытки решить поставленную задачу полного искоренения религии в СССР провалились.^[52] Часть исследователей сходятся во мнении, что существование катакомбной Церкви в СССР было одной из важных, если не основной, причин, почему Патриаршему Местоблюстителю удалось сохранить к 1939 году несколько сот приходов и ужатое до минимума церковное управление^[53]. Кроме того, ситуация серьёзно изменилась в сентябре 1939 года, когда в результате аннексии (с польской тчки зрения - оккупации) Союзом ССР значительных территорий Польши, а в 1940 — Латвии, Литвы и Эстонии, на территории СССР оказалось свыше 7 500 тысяч православных верующих Западной Украины, Белоруссии и стран Прибалтики, организованных в епархии и приходы, действующие монастыри, учебные заведения, редакции церковных газет и т. д. В это время произошло свёртывание антицерковных акций. Правительству оказалась нужна деятельность Патриархии: «Сергий впервые с тех пор, как он возглавил Российскую Церковь, оказался в таком положении, что мог требовать уступок от правительства»^[54]. Точной и достоверной статистики действовавших в канун Великой Отечественной войны храмов нет, но, по некоторым данным, их число перед началом войны составляло 3 732 храма всех «ориентаций» (то есть включая обновленческие и униатские, и католические), из которых около 3 350 приходилось на западные недавно аннексированные республики, а количество священнослужителей, по данным ТАСС, — 5 665 из них порядка 90% припадало на Западную Украину и Белоруссию. ^[55].

1941—1991 годы

22 июня 1941 года митрополит Сергий, вернувшись в канцелярию Патриархии от воскресной литургии в Богоявленском соборе, собственноручно отпечатал Послание пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви, в котором призывал всех стать на защиту Родины^[56]. Обращение было разослано по всем епархиям. 26 июня в Богоявленском соборе Москвы Митрополит Сергий отслужил молебен О даровании победы, после чего подобные молебствия стали совершаться во всех храмах Русской Церкви. Была организована широкая кампания по сбору средств, на которые были построены и переданы действующей армии танковая колонна имени Дмитрия Донского и эскадрилья имени Александра Невского.

С началом Великой Отечественной войны по инициативе властей начался процесс принятия в Патриаршую Церковь обновленческих клириков и архиереев^[57].

В условиях вынужденного военно-политического союза с Великобританией и США И. В. Сталин стал перед необходимостью прекратить антирелигиозную и антицерковную кампании в СССР, которые имели крайне негативное воздействие на общественное мнение союзных держав; Рузвельт прямо обусловил оказание помощи ослаблением репрессий против религии в СССР^[58]. «Уже в конце октября 1941 прибывший в Москву его [Ф. Д. Рузвельта] личный представитель А.Гарриман сообщил Сталину об обеспокоенности американской общественности судьбой Русской Церкви передал просьбу президента улучшить её правовое и политическое положение в России»^[59].

Другим серьёзным фактором в ослаблении репрессий против религии было церковное возрождение на территориях СССР, находившихся под контролем Германии: перешедшие в стратегическое наступление Вооружённые Силы и карательные органы СССР по соображениям политической целесообразности не могли сразу возобновлять на занимаемых территориях прежнюю репрессивную практику. 25 января 1944 года псаломщик Николо-Конецкого прихода Гдовского района С. Д. Плескач писал митрополиту Алексию: «Могу сообщить, что русский человек совершенно изменился, как только появились немцы. Разрушенные храмы воздвигались, церковную утварь делали, облачения доставляли оттуда, где сохранилось. Крестьянки вешали чистые вышитые самими полотенца на иконы. Появилась одна радость и утешение. Когда всё было готово, тогда приглашали священника и освящался храм. В это время были такие радостные события, что я не умею описать»^[60].

5 июня 1943 года И. В. Сталин подписал секретное постановление Государственного комитета обороны Об утверждении мероприятий по улучшению зарубежной работы разведывательных органов СССР, в котором религиозные организации впервые были отнесены к объектам, представляющим интерес для органов внешней разведки СССР^[61].

В преддверии Тегеранской конференции, состоявшейся в конце 1943 года, «его [Сталина] намерение состояло в том, чтобы вновь надавить в целях открытия второго фронта, а также в стремлении увеличения помощи. Он решил, что приспело время сделать публичный жест и продемонстрировать свою лояльность к Церкви. Он считал, что Запад оценит такой сигнал и это повлечёт желаемый ответ»^[62].

3 сентября офицер НКГБ Г. Г. Карпов (будущий Председатель Совета по делам РПЦ) доставил в срочном порядке Патриаршего Местоблюстителя Сергия и его сотрудников из Ульяновска, где церковное руководство Патриархии находилось в эвакуации с октября 1941 года, в Москву.

4 сентября 1943 года произошла встреча И. В. Сталина с Патриаршим Местоблюстителем Сергием (Страгородским) и митрополитами: Ленинградским Алексием (Симанским) и Киевским Николаем (Ярушевичем), постоянно пребывавшим в Москве. (Фактическая церковная власть в созданном 20 августа 1941 года Рейхскомиссариате Украина принадлежала тогда «Администратору Автокефальной Украинской Православной Церкви» Архиепископу Поликарпу (Сикорскому), назначенному в декабре 1941 года митрополитом Варшавским Дионисием (Валединским) на основании указаний Вселенского Патриарха Вениамина и по согласованию с властями Рейхскомиссариата). На встрече от лица правительства СССР, согласно записям Г. Г. Карпова, Сталиным было заявлено: «что церковь может рассчитывать на всестороннюю поддержку Правительства во всех вопросах, связанных с её организационным укреплением и развитием внутри СССР»^[63]; было принято решение о создании специального правительственного органа — Совета по делам Русской православной церкви, во главе которого был поставлен Г. Г. Карпов.

8 сентября 1943 года в резиденции бывшего германского посла в Чистом переулке, состоялся Собор епископов, избравший Сергия Патриархом Московским и всея Руси; в тот же день был образован Священный Синод «при Патриархе», в состав которого вышло 3 постоянных члена: митрополит Ленинградский Алексий (Симанский), Киевский Николай (Ярушевич) и архиепископ Горьковский и Арзамасский Сергий (Гришин). Патриаршая Церковь была легализована де-факто и получила своё нынешнее официальное наименование — Русская Православная Церковь взамен использовавшегося до того: Поместная Российская Православная Церковь, что также означало фактическое непризнание государством обновленческих структур. Патриаршество было воссоздано без предусмотренного Собором 1917—1918 годов Высшего Церковного Совета, но Священный Синод как орган был сохранён и его существование закреплено в Положении об управлении РПЦ, принятом на Соборе 1945 года. Новый Синод отличался от Временного Синода при Заместителе Местоблюсти­теля тем, что становился органом власти, а не яв­лялся только совещательным органом при Первоиерархе.

12 сентября 1943 года возобновилось издание Журнала Московской Патриархии.

12 октября 1943 года И. В. Сталиным было принято решение о ликвидации обновленческих церковных структур. После этого Совет по делам православной церкви начал навязывать бывших обновленцев для назначения на кафедры^[57].

С 19 по 28 сентября 1943 года в Москве, по приглашению Патриархии, находился второй по старшинству иерарх Церкви Англии архиепископ Йоркский Сирил Гарбетт (Cyril Forster Garbett)^[64][65][66], что означало возобновление внешнеполитической деятельности руководства Патриархии^[67]. 21 сентября Сирил Гарбетт, в литургическом облачении присутствовал в алтаре во время совершения Патриархом Сергием литургии в Богоявленском соборе^[68][69]. 24 сентября The New York Times цитировала Архиепископа Гарбетта о том, что «он убеждён, что в Советском Союзе существует полнейшая свобода религии».

Открытые германскими властями храмы, как правило, не закрывались; было открыто некоторое количество прежде закрытых храмов, Троице-Сергиева Лавра, духовные учебные заведения; при Священном Синоде были организованы Издательский отдел (1945), Учебный комитет и Отдел внешних церковных сношений (1946). В 1948 году в своей объяснительной записке в Политбюро Совет по делам РПЦ привёл следующие данные о количестве церквей и молитвенных домов в СССР:

По сведениям записки Совета по делам РПЦ в 1948 году: «На 1 января 1948 г в СССР было 14 329 действующих церквей и молитвенных домов (11 897 церквей и 2432 молитвенных дома, что составляет 18,4 % к количеству церквей, молитвенных домов и часовен в 1914 г, когда их было 77 767). Количество церквей в Украинской ССР составляет 78,3 % к их числу в 1914 г, а в РСФСР — 5,4 %… Увеличение числа действующих церквей и молитвенных домов произошло по следующим причинам: а) в период войны на территории, подвергавшейся немецкой оккупации, было открыто 7547 церквей (фактически ещё больше, так как значительное число церквей после войны перестало функционировать ввиду ухода духовенства вместе с немцами и вследствие изъятия нами у религиозных общин школьных, клубных и т. п. зданий, занятых ими во время оккупации под молитвенные дома); б) в 1946 г перешёл в православие 2491 приход униатской (грекокатолической) церкви в западных областях УССР; в) за 1944—1947 гг. вновь открыто с разрешения Совета 1270 церквей, главным образом в РСФСР, откуда были многочисленные и настойчивые просьбы верующих»^[70].

Первоначальные намерения властей СССР провести в Москве в 1948 году вселенский собор для «для решения вопроса о присвоении Московской Патриархии титула Вселенской»^[71] получили отпор в восточных патриархатах; в июле 1948 года в Москве состоялось Совещание Глав и Представителей поместных Православных Церквей, на котором не было предстоятелей первенствующих греческих патриарших кафедр.

Некоторое изменение в политике власти в отношении Русской Православной Церкви и её иерархии происходит во второй половине июля — августе 1948 года: проходят репрессии против отдельных активных епископов, усиливается вмешательство Совета в кадровую политику Патриархии. С 1948 года до смерти Сталина не было открыто ни одного храма^[72]. С февраля 1949 до марта 1953 года прекращаются хиротонии за исключением незначительного количества для Украины и зарубежных епархий^[57].

На 1 января 1952 года в стране насчитывалось 13 786 храмов, из которых 120 не действовали, так как использовались для хранения зерна. Количество священников и диаконов уменьшилось до 12 254, осталось 62 монастыря, только в 1951 году было закрыто 8 обителей.

В 1955—1956 годы из лагерей и ссылок возвратились некоторые епископы и священники. Число зарегистрированных православных обществ (приходов) на 1 января 1957 составляло 13.477.

Однако, несмотря на «потепление» в отношениях Церкви и государства, Церковь непрестанно пребывала под государственным контролем, и любые попытки расширения её деятельности вне стен храмов встречали отпор, вплоть до административных санкций. Уже с конца 1950-х годов наметилась новая волна давления на церковь. Обоснованием теперь уже были не политические обвинения, а борьба против «религиозных пережитков» в сознании людей. В течение 1958—1965 годов количество зарегистрированных православных обществ сократилось до 7.551. С конца 1950-х годов начала осуществляться целенаправленная кадровая политика по качественному изменению состава духовенства, так как власти опасались всесторонне подготовленных священнослужителей.

Численность зарегистрированного духовенства не только была резко сокращена, но его устранили от непосредственного контроля над финансово-хозяйственной деятельностью приходов: соответствующую поправку в Положение об управлении РПЦ внёс Архиерейский Собор 18 июля 1961 года. Было закрыто 40 монастырей (в частности, в Молдавии из 15 уцелел 1), 5 духовных семинарий из 8, причем приём в каждую из оставшихся был ограничен. Вместе с тем власти стремились использовать авторитет Церкви для укрепления позиций СССР в международном сообществе, с целью чего в 1961 году было инициировано вступление РПЦ (и ряда других христианских религиозных организаций) во Всемирный Совет Церквей.

Период 1965—1985 годов был временем относительной стабильности во взаимоотношениях государства и церкви при появлении некоторых признаков её внутреннего укрепления и роста. Началось омоложение кадров духовенства, рост их образовательного уровня и богословской подготовки; в связи с миграцией населения из сельской местности в города увеличивался удельный вес городских общин.

Большое значение в развитии правозащитного движения в СССР и возрождении интереса к Церкви в среде интеллигенции имело «Открытое письмо» священников Николая Эшлимана и Глеба Якунина в ноябре 1965^[73][74].

По свидетельству Председателя Совета по делам религий при СМ СССР К. М. Харчева, кадровые решения партийно-государственного руководства СССР по отношению к иерархии РПЦ в конце 1980-х принимались следующим образом: «Тогда мнение ЦК о епископате РПЦ формировалось, исходя из информации как КГБ, так и совета. И если две точки зрения совпадали, тогда принималось решение.»^[75] Особое внимание уделялось органами КГБ международной деятельности Московской Патриархии: отбор кандидатур священнослужителей для работы за рубежом стал основным направлением совместной деятельности КГБ и Совета по делам религий^[76]. В 1993 году отставной генерал КГБ Олег Калугин свидетельствовал: «<…> Кроме того, людей вербовали на „компромате“. Особенно часто это практиковалось по отношению к иерархам и священникам православной церкви.»^[77] В начале 1990-х годов в прессе звучали заявления о связях духовенства РПЦ с советскими органами политического сыска и шпионажа: священник Глеб Якунин, тогда клирик Московского Патриархата, бывший одним из тех, кто ненадолго получил доступ к архивам КГБ в начале 1990-х, утверждал, что Московский Патриархат был «практически подведомством, сестринской организацией КГБ»^[78]; заявлялось, что архивы изобличают степень активного вовлечения иерархов Московской патриархии в деятельность КГБ за рубежом.^{[79][80][81][82][83][84]}

Начиная с 1987 года, в рамках проводимой при Михаиле Горбачёве политики гласности и перестройки, начался постепенный процесс передачи в пользование Патриархии, епархий и общин верующих зданий и имущества, ранее находившихся в церковном ведении; происходила либерализация режима контроля над религиозной жизнью и ограничения деятельности религиозных объединений.

28 января 1988 году Совет по делам религий при Совете Министров СССР отменил нормативные акты, ограничивавшие деятельность церковных приходов. Переломным моментом в отношениях жизни Церкви явилось празднование 1000-летия Крещения Руси в 1988 году. Был снят запрет на освещение религиозной жизни в СССР по телевидению: впервые в истории Советского Союза люди смогли видеть прямые трансляции богослужений по телевизору. Подтверждением принципиального изменения религиозной политики государства в условиях перестройки явилось избрание в 1989 году около 300 служителей различных религий, в том числе 192 православных, народными депутатами Советов различных уровней.

Полный статус юридического лица был обретён Русской Православной Церковью 30 мая 1991 года, когда Министерством юстиции РСФСР был зарегистрирован Гражданский устав Русской Православной Церкви, одобренный Священным Синодом 31 января того же года, что стало возможным с изменением законодательства о свободе совести и религиозных организациях в СССР^[85]. До того, правовой статус РПЦ регулировался Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР о религиозных объединениях от 8 апреля 1929 года, изданным на основании Декрета СНК РСФСР от 20 января 1918 года Об отделении церкви от государства и школы от церкви.

Распад СССР вызвал центробежные тенденции и в церкви. На территории бывших союзных республик начали создаваться (нередко при поддержке властей) независимые от Русской Православной Церкви церковные структуры. В конфликтных условиях произошло фактическое отделение от Русской Православной Церкви некоторого числа приходов на Украине и образование на их основе Украинской Православной Церкви (Киевский Патриархат). В Молдавии часть приходов перешла в юрисдикцию Румынской Патриархии (Бессарабская митрополия). В Эстонии часть приходов также вышла из-под юрисдикции Московского Патриархата, приняв покровительство Константинопольского патриарха.

Постсоветская эпоха

Возникшая после распада СССР (конец декабря 1991 года) особенность положения РПЦ — транснациональный характер её исключительной юрисдикции в пределах бывшего СССР (без Грузии): впервые за всю историю своего бытия Московский Патриархат начал полагать своей «канонической территорией» (термин был введён в оборот в 1989 году^[86]) территорию множества суверенных и независимых государств. Как следствие, её административно-канонические подразделения (епархии, митрополичий округ и ряд самоуправляемых церквей), находясь в разных странах, функционируют в весьма различных государственно-правовых, общественно-политических и конфессионально-культурных условиях^[87].

Патриаршество Патриарха Алексия II характеризовалось значительным количественным ростом приходов, монастырей и епархий РПЦ, сохранением раскола на Украине (подробнее см. Украинская православная церковь (Московского патриархата)#История), возрастанием роли РПЦ в общественно-политической жизни России и некоторых иных стран бывшего СССР.

17 мая 2007 года был подписан Акт о каноническом общении РПЦЗ и РПЦ, в соответствии с которым Русская Православная Церковь Заграницей становилась «неотъемлемой самоуправляемой частью Поместной Русской Православной Церкви»^[88].

27 января 2009 года Поместным Собором РПЦ на московский патриарший престол был избран митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл (Гундяев), по инициаиве которого была проведена реформа административной структуры Московской Патриархии, в частности создан ряд новых синодальных учреждений (отделов).

В 2011 году началась реформа епархиального устройства, заключающийся в создании новых епархий, Русской православной церкви, в результате которой в РПЦ, как и в ряде других поместных церквах, будет действовать трёхступенчатая система: Патриархат — митрополия — епархия^[89].

См. также

• Предстоятели Русской церкви
• Иосифляне (XX век)
• Анафема в Русской Церкви
• Разделы История в статьях Румынская православная церковь и Грузинская православная церковь
• Религия в СССР

Примечания

1. ↑ История Русской церкви. Том 1. Часть 1. Глава 1 Макарий (Булгаков), митрополит Московский и Коломенский.
2. ↑ Митрополит Макарий. История христианства в России до равноапостольного князя Владимира. С. 18.
3. ↑ Еп. Порфирий Успенский. Четыре беседы Фотия, святейшего патриарха Константинопольского. СПб., 1863; Никон (Лысенко). «Фотиево» крещение славяно-россов и его значение в предыстории Крещения Руси: Богословские труды. Сборник № 29. М.,1989, стр. 27-40; Прот. Лев Лебедев. Крещение Руси. Изд. МП, 1987, стр. 63 — 76.
4. ↑ История иерархии Русской Православной Церкви. Комментированные списки иерархов по епископским кафедрам с 862 г. М.: Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, 2006, стр. 119, 121, 124.
5. ↑ Повесть временных лет под «6491 годом» содержит соответствующий рассказ без указания имён убитых.
6. ↑ Феодор Варяг, Киевский, первомученик Российский
7. ↑ Русская Православная Церковь 988—1988. Очерки Истории I—XIX вв. Изд. Моск. Патриархии, 1988, стр. 10.
8. ↑ Е. Е. Голубинский. История Русской Церкви. Т. I, первая половина тома, стр. 720.
9. ↑ Лакиер А. Б. Глава восьмая. Печати духовенства // Русская геральдика. — СПб., 1855.
10. ↑ Н.C.Трубецкой. О туранском элементе в русской культуре
11. ↑ Н. С. Трубецкой. Взгдяд на руссакую историю не с Запада, а с Востока
12. ↑ Текст Стоглава гл. 35
13. ↑ гл. 40
14. ↑ Текст Стоглава гл. 31
15. ↑ Текст Стоглава гл. 42
16. ↑ Текст Стоглава
17. ↑ ^{1 2} Владислав Цыпин. Высшее управление Русской Церкви до конца XVII века
18. ↑ ^{1 2 3 4} Патриархи Московские и всея Руси
19. ↑ Патриарх Иоасаф I и Русская Церковь в период его патриаршества
20. ↑ http://www.ukrainianorthodoxchurchinexile.org/1924_tomos_of_autocephaly.html 1924 Tomos of Ecumenical Patriarchate
21. ↑ http://translate.google.com/translate?sl=auto&tl=ru&js=n&prev=_t&hl=en&ie=UTF-8&layout=2&eotf=0&u=http%3A%2F%2Fwww.ukrainianorthodoxchurchinexile.org%2F1924_tomos_of_autocephaly.html 1924 Томос Константинопольского Патриархата
22. ↑ Русская православная Церковь 988—1988. Очерки истории I—XIX вв. Выпуск 1: Издание Московской Патриархии, 1988, стр. 72: Глава Киевская митрополия и Московский Патриархат
23. ↑ Православная энциклопедия. М., 2007, Т. XVI, стр. 75.
24. ↑ Глобальное Противостояние. Епископ Василий (Осборн) в Константинопольском патриархате и Константинопольский патриархат на Украине. Статья игумена Григория (Лурье).
25. ↑ Доклад проф. Алексея Светозарского Собор Православной Российской Церкви 1917—1918 годов
26. ↑ Духовный регламент 1721 года
27. ↑ Устав духовных консисторий // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
28. ↑ «Православный cобеседник», Казань, 1863, июль, стр. 407—411.
29. ↑ Секуляризация монастырских имений (1762—1788) Православная энциклопедия
30. ↑ Соловьёв. В. С. О духовной власти в России. (статья 1881 года) // Собрание сочинений. СПб., Т. III, стр. 218.
31. ↑ Записки Санкт-Петербургских религиозно-философских собраний. СПб., 1906
32. ↑ Именной ВЫСОЧАЙШИЙ Указ, данный Сенату, Об укреплении начал веротерпимости от 17 апреля 1905
33. ↑ Об укреплении начал веротерпимости. Высочайше утверждённое положение Комитета Министров
34. ↑ ^{1 2} «Правительственный вестник», 2 (15) марта 1912, № 50, стр. 4.
35. ↑ «Церковные ведомости», 1912, № 9, стр. 54.
36. ↑ «Московские ведомости», 4 (17) ноября 1912, № 256, стр. 1.
37. ↑ А. Д. Степанов. Лучшие сыны русского народа. Черносотенцы и их борьба с беззаконием и смутой.
38. ↑ Российское духовенство и свержение монархии в 1917 году. / Сост., пред. и комм. М. А. Бабкин. М., 2006.
39. ↑ Павел Троицкий. Священноначалие РПЦ и самодержавие в марте 1917 г.
40. ↑ РГИА. Ф. 796. On. 209. Д. 2832. Л. 2 а. Машинопись. Подлинник.
41. ↑ Князь Николай Давидович Жевахов. Воспоминания. Том I. Сентябрь 1915 — Март 1917: Глава LXXXII. Памятное заседание Св. Синода, 26 февраля 1917 года
42. ↑ Православная церковь и Государственный переворот. // «Церковный вестник, издаваемый миссионерским советом при святейшем синоде», 1917, апрель — 14 мая, № 9—17, стб. 181.
43. ↑ «Православный благовестник», М., 1917, май — декабрь, стр. 6.
44. ↑ «Вестник Временнаго Правительства», 6 (19 мая) 1917, № 49 (95), стр. 2.
45. ↑ ИМПЕРАТОР НИКОЛАЙ II И ПОМЕСТНЫЙ СОБОР РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ
46. ↑ Карташев. А. В. Временное правительство и русская Церковь // Современные записки. Кн. 62, Париж, 1933, стр. 23.
47. ↑ Декрет об отделении «Власть» 13 февраля 2001.
48. ↑ «Прибавления к Церковным ведомостям», 1918, № 2 (13 января), стр. 98.
49. ↑ Об отделении церкви от государства и школы от церкви (Декрет Совета Народных Комиссаров)
50. ↑ Решения КПСС и советского государства о религии и церкви
51. ↑ Владислав Цыпин. ГЛАВА VI. Русская Православная Церковь при Местоблюстителе патриаршего престола митрополите Сергии (1936—1943) // «Истории Русской Церкви 1917—1997».
52. ↑ Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущёве. М., 2005, стр. 97.
53. ↑ Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущёве. М., 2005, стр. 100
54. ↑ Fletcher W. A Study in Survival, p. 98
55. ↑ Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущёве. М., 2005, стр. 117
56. ↑ Патрирх Сергий и его духовное наследство, стр. 48
57. ↑ ^{1 2 3} Демидова Наталия Ивановна. Кадровая политика Московской Патриархии и состав епископата Русской Православной Церкви в 1940—1952 гг. : диссертация
58. ↑ Lash, Joseph P.Roosevelt and Churchill 1939—1941. London, Andre Deutsch, 1977, page 437
59. ↑ Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущёве. М., 2005, стр. 284
60. ↑ ЦГА СПб., ф. 9324, оп. 1, д. 7, л. 3
61. ↑ Кнышевский П. Н. Истоки тотального шпионажа// Государственная безопасность и демократия. 1993, № 2, стр. 45
62. ↑ Stalin: Triumph and Tragedy by Dmitri Volkogonov: Wiedenfield & Nicolson 1991, pages 486—488
63. ↑ ЗАПИСКА Г. Г. КАРПОВА О ПРИЕМЕ И. В. СТАЛИНЫМ ИЕРАРХОВ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ. Сентябрь 1943 г.
64. ↑ I.F.ColquhounRussia. Manipulates the Church. Then … and NOW!
65. ↑ Peculiar Revolutionist: журнал Time. Monday, Apr. 17, 1944
66. ↑ Dianne Kirby. The Church of England and 'Religions Division' during the Second World War: Church-State Relations and the Anglo-Soviet Alliance
67. ↑ Steven Merritt Miner. Stalin’s Holy War. Religion, Nationalism, and Alliance Politics, 1941—1945
68. ↑ Журнал Московской Патриархии. 1943, № 2, стр. 18 — 23
69. ↑ Cyril Forster Garbett — Archbishop of York by Charles Smyth: Hodder and Stoughton 1959, pages 299, 300
70. ↑ Цит. по Дамаскин (Орловский). Гонения на Русскую Православную Церковь в советский период
71. ↑ Цит. из отчёта СДРПЦ в ЦК ВКП (б) об итогах работы за 1946 год (14 февраля 1947 года) по: Лисовой Н. Н. Русская Церковь и Патриархаты Востока. Три церковно-политические утопии XX века. // «Религии мира. История и современность». 2002. М., «Наука», стр. 151.
72. ↑ Оксана Гаркавенко. Имя Божие похулившие. Годы хрущевских гонений: судьбы отступников / Мониторинг СМИ / Православие. Ru
73. ↑ Открытое письмо Святейшему Патриарху священников Николая Эшлимана и Глеба Якунина
74. ↑ Александр Мень. Несколько слов о деле двух московских священников
75. ↑ Марк Смирнов Реформатор в кресле чиновника. НГ Религии (17 сентября 2008). — Константин Харчев: «Совет по делам религий был посредником между верующими и правительством». Архивировано из первоисточника 5 июня 2012. Проверено 4 ноября 2008.
76. ↑ Церковь и КГБ religare.ru
77. ↑ Олег Калугин. «У КГБ долгая память …» // журнал «Столица». 1993, № 10, стр. 12.
78. ↑ Эндрю Хиггинс. Putin and Orthodox Church Cement Power in Russia Wall Street Journal, 18 декабря 2007 г.
79. ↑ МАТЕРИАЛЫ КОМИССИИ ЯКУНИНА И ПОНОМАРЕВА 1990 ГОДА
80. ↑ Русский патриарх «был агентом КГБ»
81. ↑ Кристофер Эндрю и Василий Митрохин, Архив Митрохина: КГБ в Европе и на Западе, Гарднерс Букс (2000), ISBN 0-14-028487-7
82. ↑ Евгения Альбац и Кэтрин Фицпатрик. Государство внутри государства: КГБ и его власть в России — прошлое, настоящее и будущее. 1994. ISBN 0-374-52738-5, page 46.
83. ↑ Константин Преображенский — Шпионская Церковь Путина, эксперт, автор книги, «Русские американцы: новый актив КГБ» Константин Преображенский
84. ↑ Подтверждено: русский патриарх сотрудничал с КГБ, Католик Уорлд Ньюз. Обновлено 29-12-2007
85. ↑ см. Журнал Московской Патриархии № 10 за 1991 год
86. ↑ Кандидат богословия игумен ИННОКЕНТИЙ ПАВЛОВ: «Католические миссионеры ни за кем не гоняются, но если люди понимают, что истинная Церковь — это Церковь Католическая, они должны быть приняты туда» См. 6-й вопрос в интервью с игуменом Иннокентием Павловым
87. ↑ «Состояние и актуальные вопросы церковно-государственных и церковно-общественных отношений» Экспертный доклад протоиерея Всеволода Чаплина, заместителя председателя ОВЦС Московского Патриархата, представленный 25 июня 2008 года на рабочей группе «Церковь, государство и общество» Архиерейского Собора Русской Православной Церкви 2008 г.
88. ↑ п. 1 Акта
89. ↑ «Положение о Митрополиях Русской Православной Церкви» // Патриархия.Ru

Литература

• Бычков С. С. Русская Церковь и императорская власть (очерки по истории Православной Российской Церкви 1900—1917 годов). — 1-е. — Москва: Русское рекламное издательство, 1998. — Т. I. — 320 с. — 3000 экз. — ISBN 5-94892-006-2
• Бычков С. С. Большевики против русской церкви. Очерки по истории русской церкви (1917—1941 гг.). — 1-е. — Москва: Sam&Sam, 2006. — Т. II. — 1500 экз. — ISBN 5-94892-006-2
• Милюков П. Н., Очерки по истории русской культуры, СПб.: Издание журнала «Мир Божий», 1896.
• Макарий (Булгаков), митрополит Московский и Коломенский. История Русской церкви 12 томов. СПб, 1883.
• Голубинский Е. Е. История Русской Церкви. М., 1900; История Русской Церкви. М.: Общество любителей церковной истории, 2002. 2 т.
• Карташёв, А. История Русской церкви. 1959 ISBN 5-04-004841-6
• Цыпин В.А. История Русской Церкви 1917—1997
• Акимов В. В. Причины гонения на Русскую Православную Церковь в XX веке
• архиепископ Истринский Арсений (Епифанов). Русская Православная Церковь на рубеже XX—XXI вв.
• Никольский Н. М. История русской церкви — 3-е изд. — (М.: Политиздат, 1985)
• Подскальски, Герхард. Христианство и богословская литература в Киевской Руси (988—1237 гг.): Издание второе, исправленное и дополненное для русского перевода / Перевод А. В. Назаренко, под редакцией К. К. Акентьева. — Санкт-Петербург: Византинороссика, 1996. XX+572 с. (Subsidia Byzantinorossica. Т.1) ISBN 5-7684-0237-3
• Лурье В. М.  Русское православие между Киевом и Москвой. М.: Три Квадрата, 2009. 296 с. Издание 2-е, исправленное: 2010. ISBN 978-5-94607-112-7

Ссылки

• Милюков П. Н., Очерки по истории русской культуры на сайте «Руниверс»
• Русская митрополия (861—1997 гг.). Западно-русская (Киевская, Литовская) митрополия (1458—1687 гг.) // Хронология на сайте Русское Православие
• Историческая справкана официальном сайте МП
• Высшая церковная власть и её взаимоотношения с государственной властью. X—XVII вв. // Православная энциклопедия
• Игумен Дамаскин (Орловский). История Русской Православной Церкви в документах Архива Президента Российской Федерации
• О. Ю. Васильева. Государственно-церковные отношения советского периода: периодизация и содержание
• Русская Православная Церковь в годы Великой Отечественной войны
• Статья историка Игоря Курляндского о взаимоотношениях Сталина и Русской православной церкви:
  Протоколы церковных мудрецов. К истории мнимого поворота Сталина к религии и Православной Церкви в 1930-е годы
• Верующие в оккупации
• Вестник церковной истории (журнал)